Мне не забыть ужаса, плеснувшегося в её глазах, когда дочь увидела на больничной койке незнакомую, изможденную болезнью умирающую старуху. Узнать в ней некогда жизнерадостную красавицу фотомодель, которой не исполнилось и тридцати лет, было трудно. Ввалившиеся глаза, почти лысая голова и едва различимый голос – у несчастной не было сил даже говорить!